Вашингтон Ирвинг - Рассказы о Дольфе Хейлигере (сборник)

Опасаясь, как бы его не заметил какой-нибудь случайный бродяга, он удалился отсюда и зарыл клад в надежном месте. Он принялся усиленно распространять всякие ужасы про «Дом с привидениями» и напустил на всех такой страх, что никто не решался больше приближаться к этому жуткому зданию, тогда как сам он нередко отправлялся туда, особенно в ненастные дни, когда в соседних полях не было ни души, хотя, говоря по правде, не очень-то любил расхаживать там по ночам. Впервые в жизни он стал трудолюбив и усерден, занимаясь своей новой профессией – выуживанием старинного клада – с такой настойчивостью и так успешно, что в короткое время выудил немало добра и сделался на всю жизнь богатым бюргером – в те дни для этого не требовалось так много, как ныне.

Было бы скучно рассказывать в подробностях его дальнейшую жизнь: как потихоньку и полегоньку, не возбудив подозрений и избавив себя от расспросов, сумел он воспользоваться находкой; как сохранил он свои богатства, не нарушив чьих-либо прав, и как нашел счастье в женитьбе на хорошенькой Мари ван дер Хейден, после чего он и гер Антони осуществили множество веселых охотничьих экспедиций.

Я должен, конечно, упомянуть и о том, что Дольф взял к себе мать и всячески оберегал ее безмятежную старость. Славная женщина познала, наконец, долгожданную радость: ее Дольфа никто не бранил; напротив, с каждым днем он делался все более уважаемым членом общества; решительно все с одобрением отзывались о нем и о его винах, так что даже спесивый бургомистр – и тот никогда не отклонял его приглашения отобедать. Дольф нередко рассказывал за столом о своих юношеских проделках, которые некогда вызывали негодование всего города, а теперь рассматривались как безобидные шалости; самые важные и достойные горожане, слушая эти рассказы, и те склонны были держать его сторону. Никто не был в такой мере поражен переменой в судьбе Дольфа, как его старый наставник доктор. Дольф, однако, был до такой степени незлопамятен, что пользовался услугами доктора Книпперхаузена, ставшего его домашним врачом, неуклонно заботясь, впрочем, чтобы все его рецепты и предписания немедленно выбрасывались в окно. У его матери, в уютной гостиной, зачастую собирались за чашкой чая ее приятельницы; Петер де Гроодт, сидя у камелька с каким-нибудь из ее внучат на коленях, не раз поздравлял госпожу Хейлигер с тем, что сын ее стал большим человеком, в ответ на что добрая старая женщина восторженно покачивала головой и восклицала: «Ах, соседушка, разве не говорила я, что мой Дольф рано или поздно будет держать свою голову так же высоко, как лучшие люди города?» Так-то Дольф Хейлигер жил да поживал в свое удовольствие; он становился все более жизнерадостным по мере того, как старился и приобретал житейскую мудрость; его пример мог бы послужить наглядным опровержением поговорки, гласящей: «Нажитое от дьявола к дьяволу и вернется». Правда, надо отдать ему справедливость, он достойным образом пользовался своим богатством и с течением времени стал одним из виднейших граждан и уважаемым членом общины. Он был ревностным приверженцем многих общественных организаций вроде «Общества любителей бифштекса» и охотничьих клубов. Он неизменно председательствовал на всех банкетах и первый ввел в гастрономический обиход черепах из Вест-Индии. Он занимался также разведением породистых лошадей и боевых петухов и покровительствовал даже самым скромным талантам, так что всякий, кто умел спеть славную песню или рассказать забавную побасенку, мог быть уверен, что за столом Дольфа ему приготовлено место.

Он стал к тому же членом «Общества охраны дичи и устриц», принеся в дар этому обществу большую серебряную чашу для пунша, сделанную из того самого супника, о котором было упомянуто выше; эта чаша и по сей день находится во владении названной почтеннейшей корпорации.

В конце концов еще крепким стариком он скончался на банкете одного из многочисленных обществ, членом которых он был, от апоплексического удара. Его похоронили с большими почестями во дворе небольшой голландской церкви на Гарден-стрит, где можно увидеть его могилу еще и сейчас; на ней высечена скромная эпитафия, сочиненная на голландском языке его другом мингером Юстусом Бенсоном, великолепным и первым по времени поэтом нашей провинции.

Изложенная выше повесть основана на гораздо более достоверных источниках, чем прочие повести подобного рода. Я познакомился с нею из вторых рук, через лицо, слышавшее ее из уст самого Дольфа Хейлигера. Он рассказал свою поразительную историю лишь в последние годы жизни, да и то под большим секретом (ведь он был чрезвычайно скрытен), в тесном кругу старых приятелей, у себя за столом, после более чем изрядного числа чаш крепкого пунша; и сколь ни загадочна та часть повести, где идет речь о призраке, гости его никогда не выражали ни малейших сомнений по этому поводу. Необходимо указать также – и лишь после этого можно будет поставить точку, – что, вдобавок ко всем своим дарованиям и талантам, Дольф Хейлигер слыл еще лучшим во всей провинции стрелком из большого лука.

Геспериды, три дочери Атланта, как рассказывает древнегреческий миф, владели садом, в котором росли яблони с золотыми яблоками. Сад охранялся стоглавым драконом. Проникнуть в сад было невозможно, и этот подвиг оказался под силу лишь одному Гераклу. Отсюда выражение – дерево Гесперид.

Мартин ван Тромп (1597–1653) – известный голландский моряк.

Гарден (garden) – сад (англ.).

Черри-бренди – напиток вроде вишневки (англ.)

Доктор медицины.

Покровительствуемый (франц.)

Жители Пфальца (иначе – Палатината, в Германии)

Русские казаки, участвовавшие в кампании 1813–1814 годов, произвели сильное впечатление на всю Европу той внезапностью и быстротою, с которой они появлялись там, где их не ожидал неприятель.

Поместье (голл.)

Гром и молния (нем.).

Гром и молния (нем.).

«Вставай» – собственно, утреннюю зорю (франц.).

Названия скал близ Манхеттена.

То есть Громовая гора, как ее называют за звучное эхо.

Мыс на реке Гудзон.

Название горы.

Речь идет, по-видимому, об излучине у Вест-Пойнта. (Примеч. авт.).

Раковины и бусы, которые имели хождение среди индейцев в качестве денег.

Небольшое судно, ходящее под парусами и на веслах.

Point-no-point – тщетно, безуспешно (англ.).

Священник (голл.).

Стивер – голландская, а также датская мелкая медная монета.

Бесплатно.